Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы] - Михаил Колесов

— Ты можешь, наконец, срочно жениться на москвичке? — неожиданно со злостью воскликнул Павел. — И мы тогда решим все твои проблемы!

Тут не выдержала, до сих пор молча слушавшая весь этот мужской трёп, Нелли:

— Ты что, Паша, Серёжу не знаешь? Он никогда этого не сделает. К тому же у него на Кубе осталась девушка. Ему сейчас не до этого. И я думаю, что для Серёжи «фиктивный брак» — это не приемлемый вариант. Посмотри на него, какая женщина его, такого красавца, после этого «брака» отпустит?!

Все засмеялись. Обстановка была разряжена.

— Ну, хорошо, — подвёл итог Жора, — сейчас мы ничего не решим. Ты, Серёга, отправляйся в Ленинград. Заканчивай свой университет. А мы пока здесь подумаем.

На этом разговор был закончен. У Сергея появилось предчувствие, что это — их последняя встреча. Он видел, что ребята живут уже своей новой жизнью. Куба, а вместе с ней и Сергей, остались, как удаляющийся берег, уже в прошлом, о котором приятно было вспомнить, но не больше того. Для Сергея Куба была ещё его настоящим…

Когда он кратко пересказал своим девчонкам этот разговор, Ляля воодушевилась.

— Слушай, Сергей, действительно, женись и переводись в Москву. Что тебе этот Ленинград!

— Ну, и на ком я могу сейчас срочно жениться? — съязвил Сергей и пожалел об этом, потому что знал ответ.

— Вот дурак! Женись на Натке. Ты же знаешь, что она в тебя уже давно влюблена.

Сергей знал это. Но к Натке у него было лишь дружеское отношение. Он посмотрел на неё. Она, молча, с напряжением, ждала его ответа.

— Это не серьёзно. Хватит об этом, — оборвал он разговор.

На другой день Сергей уехал в Крым. Встреча с матерью прошла спокойно, без, уже никому не нужных, разговоров. Между ними никогда не было доверительно–близких отношений. Сергей жил в семье всегда как–то сам по себе. Своей собственной жизнью, в которую мать не вмешивалась. Ей хватало забот о муже и младшем сыне. За старшего она была всегда уверена, что у него всё в порядке. В случае необходимости Сергей обращался за советом к отцу, авторитет которого для него был непререкаем.

Лишь однажды мать бесцеремонно вторглась в его личную жизнь, и это оказалось её роковой ошибкой. Она яростно воспротивилась намерению старшего сына жениться на кубинке. При этом, зная, что его это не остановит, обратилась за поддержкой к отцу. И Сергей вынужден был отступить, наперекор совести и чувству. Он впервые в своей жизни не выполнил данное обещание, обманул девушку, которая его любила и поверила ему…

Две недели прошли незаметно. Отец с младшим братом занимались машиной и гаражом. Сергей к машине не подходил. Она его не интересовала. Он проводил время с девушкой по имени Татьяна, которая жила в то время в их доме. Она окончила Московский педагогический институт и должна была, после отдыха, прибыть по направлению в какую–то далёкую подмосковную деревню. Таня была красивой девушкой с чёрными большими глазами и с такими же чёрными длинными волосами, напоминавшая портреты дворянских девушек пушкинской поры. Однако, несмотря на их близкие отношения и взгляды матери с надеждой на их продолжение, оба они понимали, что у них разные пути…

Сергей торопился в Ленинград на свадьбу своего друга Николая Варфоломеева, из–за которой он прервал свою кубинскую стажировку на два месяца раньше срока.

Когда Сергей появился в университете, занятия там уже начались. Его сразу же ошарашили: «А, Вы исключены из университета за непосещение занятий». Это был абсурд! Но он оказался фактом. Кто–то в министерстве два года назад забыл послать в университет соответствующую бумагу об отбытии Сергея на Кубу, и никто о нём за два года не вспомнил. Конечно, Сергей вскоре был восстановлен в своих студенческих правах, но неприятности для него только начинались.

Учебная программа на факультете радикально изменилась. Некоторые из предметов, которые пришлось сдавать ему, были отмены, а вместо них было введено немало новых, которые теперь предстояло ему сдать срочно до конца семестра как заурядному «задолжнику». К этому прибавилось безапелляционное суждение «шефа» Сергея о том материале по афрокубинской культуре, который Сергей собрал на Кубе для дипломной работы: «культура — это не философская тема». Это означало то, что, во–первых, ему нужно было писать дипломную работу на новую тему, а, во–вторых, место в аспирантуре ему не «светит», т. е., и это, в третьих, — ему предстояло отправиться по распределению, конкурируя с сотней своих новых однокурсников (курс Сергея, когда он уезжал на Кубу, был всего 25 человек). Никаких преимуществ перед ними он не имел. Его комсомольское прошлое новым руководством факультета было уже забыто, хотя младшекурсники смотрели на него, как на ожившую легенду. Но легенда принадлежит прошлому…

В Ленинградском отделении Академии наук, куда Сергей принёс некоторые из книг, вывезенных им с большим трудом с Кубы, главный, и единственный, «специалист» по Латинской Америке, со средневековой фамилией Кинжалов, занимавшийся изучением культуры Майи («со словарем», т. е., не покидая своего академического кабинета), заявил ему, что «это никому не интересно». Сергей понял, что Куба уже вышла из моды, и отнёс десятки своих книг в Салтыковскую публичную библиотеку, повергнув её сотрудников в шок от удивления.

В общежитии на «Мытне» никого из знакомых уже не осталось, хотя его ещё помнили старый комендант и вахтеры. Сергей когда–то, в той уже далёкой для него жизни, был здесь председателем студсовета. Здесь уже не было девушки, которая перед его отъездом на Кубу клялась ему в своей любви и забыла о своей клятве через несколько месяцев. Не было его венгерского друга, соседа по комнате, который, защитив диссертацию, уже вернулся к себе домой. Его старший друг и наставник, Валерий Воронин, переживал свой «чёрный период» в жизни. От него ушла жена с маленькой дочкой, и он запил. Другой его старый друг, ещё с первого курса, Олег Шереметев, после года пребывания в «Крестах», по делу Синявского и Денелия, стал человеком, побывавшим на другой, «оборотной», стороне жизни. Они теперь не понимали друг друга…

Так что Сергей вскоре понял, что он остался один. Заводить новых друзей уже было поздно.

Свадьба Николая, с которым они прожили буквально «бок о бок» два года на Кубе, прошла великолепно в модном ресторане «Нева» на Невском проспекте. Его друг денег не пожалел. Народу было много, но главным образом, со стороны невесты. Николай женился на ленинградке. Его родители, жившие где–то в провинциальном сибирском городке, на свадьбу приехать не смогли. Так что со стороны жениха были фактически только Сергей и Вадим Шевченко, который был вместе с ними в Сантьяго–де–Куба, но вернулся на год раньше, успел жениться, тоже на ленинградке, и поступить в аспирантуру. Новобрачная и её родственники встретили Сергея настороженно. И вскоре Сергей почувствовал себя «чужим среди своих». Он произнёс тост, в котором сказал, что мужская дружба укрепляется испытаниями, но не выдерживает последнего испытания — браком. Это многим присутствующим не понравилось.

Сергей пришел в себя в полупустом вагоне трамвая на окраине города. После этого ни с Николаем, ни с Вадимом он не встречался. В их новой жизни ему не было места. Прошлое уходит с прошлым. Правда, оно позже, ближе к концу жизни, возвращается. Но Сергей тогда не мог об этом знать. Сейчас для него черта была подведена не только под его прошлым, но и под его настоящим. Человек без прошлого и настоящего, Сергей ощущал себя так, как будто он воскрес, но не знает, зачем?

Сергей запил…

Это не мешало ему во время сдавать «задолженности» и готовить дипломную работу. Днём он сидел безвылазно, (занятия он уже почти не посещал), в библиотеке, а ночью напивался в своей комнате в общежитии, где он жил один (благодаря расположению коменданта). И вскоре он ощутил, что вокруг него образовалась пустота. Он остался один на один со своими воспоминаниями и со своей совестью.

До него никому не было дела, и никто ему был не нужен…

Но неожиданно появилась Людмила.

Людочка Городницкая была из той «прошлой» ленинградской жизни Сергея. Их дружбе было уже много лет. Они вместе работали в университетском комсомоле. Это была эффектная высокая блондинка, благосклонности которой безрезультатно добивались многие самонадеянные ребята. Когда–то и Сергей был влюблён в неё, но не допускал мысли, что между ними может быть что–то, кроме хороших дружеских отношений. На Кубе он получал от неё редкие, но подбадривавшие его письма. Она продолжала писать ему из Алжира, куда её направили на работу в качестве переводчика.

Вернувшись из Алжира, она нашла Сергея в общежитии. Поняв его состояние, она сразу же приняла меры. Теперь она старалась не оставлять его одно надолго, вытаскивая загород, в театры, в кино и прочее. Хотя у неё было немало собственных проблем.